«Поздравляю с мартовскими праздниками обновления! Наурыз мейрамы құтты болсын!
***
На столе столетий степь, как тесто,
Раскатали скалкой небеса.
Мне знакомо с детства это место,
Здесь я слышу предков голоса.
Где прищурил месяц глаз унылый
На саманный домик у реки,
Сбилось время с круга и застыло
Где тропа верна и высь светлынна,
(Не собьёшься, выйдешь к берегам),
Спят курганы – вечные святыни,
Шёлк ковыльный ластится к ногам.
Молоком сбежав с пиалы неба,
По низинам стелется туман.
Дышит даль, очистившись от снега,
Стережёт покой степи орлан.
В стадо неба собирает время,
Встав на стремя Бог – земной пастух,
И летит безудержное племя
Дней и лет, очерчивая круг.
***
Чай в пиале – слаще сладкого,
В доме дух казы разносится.
В книге памяти закладками
Детских дней разноголосица.
Пахнет сон саманной глиною,
Топчут кони мглу вечернюю,
Тянет ветер песнь былинную –
Это степь зовёт кочевника.
Карагач в ночи качается,
Поднимает ветви к прошлому.
Ничего не возвращается,
Все дороги припорошены.
Вся вода былого выпита,
Все ворота к предкам заперты.
След запутался – не выпутать
В пуповине неба намертво.
Как не стать крестам пернатыми,
Как столбам не стать деревьями,
Так и нам не стать номадами
Вольнодумными и древними.
***
Казашка – я. Смотрю на мир вприщур
Раскосыми, нерусскими глазами.
Ну что ты, друг, внутри как будто замер…
За этот холод я тебя прощу.
Наверное, сидит в твоей крови
Тот древний страх перед ордынской плетью.
Ты за собой, пожалуй, не зови…
***
Вернуться бы в дом, что стоит у реки,
В тот край белоногих берёз и ракит.
Где желть первоцветья, как стайки цыплят,
И где баурсаки в казане шипят.
Где с дедом мы едем на старой арбе,
Сбывать шерстяные на рынок корпе.
И там покупают мне платьице - клёш,
С воланом по низу, и синее - сплошь.
Вернулись. Я в платье кружусь средь овец,
Те в жизни не видели синих "колец".
И даже Всевышний, дела отложив,
Всё смотрит, как неба кусочек кружит...
***
Перекодируй, Боже, шум на тишь,
Хочу, чтоб этот мир на время замер
И старый дом предстал перед глазами,
Где свил гнездо под самой кровлей стриж.
И там, вдали по берегу – ветла,
А рядом с домом дед узду латает,
Парит казан, и косы заплетают
Мне бабушкины руки – два крыла.
***
***
Степь, как тоска, бесконечна,
Полнится даль синевой.
Мне бы уйти в эту вечность,
Стать неприметной травой.
Небо седое гранитно,
Стало холодным, как сталь.
Впору б собакой завыть мне,
Так вдруг настигнет печаль...
Как за окном завечерит,
Вдаль убегу, за дворы.
Светлым мелком снег очертит
Контур моей конуры.
***
В глазах раскосых – тьма степей
И небо – под ногами.
Зачем, не знаю, хоть убей!
Я говорю стихами.
В степной глуши, средь ив, осин
Живу почти убого.
Зато всё близко – звёзды, синь,
Рукой подать до Бога.
Когда темно в краю ракит,
Стихами тихо плачу...
О, если б знать с какой строки
Свернуть на лист удачи!
***
Когда играют на домбре,
Я вижу степь под небом старым,
Где ходят кони на заре
И речка светится за талом.
Когда играют на домбре,
Я будто вижу через время,
Как дарит мне родное племя
Свой след в ковыльном серебре.
Когда играют на добре,
Я вижу праздник дастархана.
Ведь нет страны душой добрей,
И нет прекрасней Казахстана!
***
Будто раздвинули времени занавес – ночью приснился аул,
Степь серебристая, юрта с казанами, посвист камчи, саксаул...
Где-то тумены путями избитыми ехали, слышался лязг,
Разгорячённые кони копытами резали землю, пыля…
Утро вставало над юртой у берега, небо сливалось с рекой.
Кто-то родной укрывал меня бережно, тёплой касаясь рукой.
Женщина грезилась с длинными косами, тонкая словно струна.
Пела мне песенку, гладила волосы, кем мне могла быть она…
С выси небесной спустившись по горочке, солнце паслось на траве.
Майское маслице смазало корочку мокрой земли на тропе…
Тень задремала под старой телегою, ветер запнулся у пня.
Только собака по берегу бегала, может, искала меня…
Овцы стояли вдоль берега скученно, головы вниз опустив,
Мошки вились над отарою тучами – можно в жару не пасти.
Юрта коврами закрытая виделась, марля у входа – от мух.
Время обеда, наверное, близилось, лошадь стреножил пастух.
Млеко томилось в казане до пеночки, в юрте готовился чай,
И бешбармак с баурсаком в тарелочках дух вкусноты источал…
Хлопнул ли ветер рассохшими ставнями – дрогнул во сне саксаул.
В дымке тумана тумены растаяли, и растворился аул.
Речка качнулась, собака залаяла, свистнула рядом камча…
Сон до последней секунды лелеяла, только погасла свеча.
Эта картина неясная, зыбкая разбередила меня.
Добрая женщина, с тёплой улыбкою, близкая, видно, родня…
=
Живите с Богом! Құдаймен бірге болыңыз!
Свежие комментарии